Муниципальное автономное учреждение дополнительного образования
Центр детско-юношеского туризма "КОСМОС" г. Челябинска    ОФИЦИАЛЬНЫЙ САЙТ
 

Я вообще шел в поход ради Вадика

Наше путешествие началось в 6.20 утра, когда небольшой и сонный отряд загрузился в недра электрички. Впрочем, сонными мы были недолго — кто-то улёгся спать, благо места в полупустом вагоне было предостаточно, а кто-то быстро пришёл в себя.

Фотоальбом

Читать далее

 

Три часа до станции Уржумка прошли незаметно, особенно для меня — я как раз таки был тем человеком, который улёгся спать. Кстати, именно поэтому меня больше чем остальных поразили отличия окружающего пространства от того, что я видел в городе. Заснул я ещё среди серых и мокрых индустриальных пейзажей Челябинска, а проснулся уже в зиме — поля и леса вокруг медленно ползущей электрички были занесены снегом так, будто выехав из города, локомотив вёз нас не в пространственном континууме, а во временном, и вместо Уржумки привёз в январь.

Было холодно, правда. Особенно, когда очнувшись ото сна, ты покидаешь вагон, и тебе в лицо сразу прилетает порыв ветра, несущий мелкую снежную крупу. Хорошо, что послушался руководителя и оделся по-зимнему.

Впрочем, отличие от января я обнаружил уже вскоре, когда понял, что снег влажный, как лицо маленькой девочки, потерявшей в реке мячик. Он забивается в ботинки, за шиворот и в перчатки, а ещё сам по себе тает на куртке и штанах, так что ты практически постоянно мокрый. Хорошо, что это не так заметно, пока ты двигаешься.

Наш штурман Вадик сориентировался на местности, и мы двинулись в путь к Семибратке. Кстати, Вадик — один из факторов, повлиявших на моё желание идти в поход, причем, очень и очень весомый.

Горы, то есть скорее горки Семибратки, располагались довольно близко как к Уржумке, так и друг к другу, так что добрались мы быстро. Так же быстро мы поднимались по скалкам, отмечая вершины на навигаторе. Кто-то поднимался не на все, например я. Сделав несколько снимков с высоты первой и второй Семибратки, в дальнейшем я предпочитал спокойно пофотографировать всякий мох, камушки и Вадика у подножия остальных горок, пока Ваня и ещё кто-нибудь, бегали вверх-вниз. Таким макаром мы и закончили наш вояж вдоль первого пункта нашего маршрута и двинулись к месту стоянки...

...Да-аа, это точно не январь... Мокрый снег, покрывавший дорогу, опционально переходил в грязь, жижу или воду, затрудняя продвижение. Я-то был в берцах с высокими голенищами, а вот Вадику или Диме, которые шли в кроссовках или ботинках, завидовать не приходилось. В общем-то, разница была не большая, мы так и так все были мокрые.

Пройдя коварной заснеженной дорогой и преодолев несколько полузатопленных участков, мы вышли к подножью Александровской сопки и принялись медленно и печально разворачивать лагерь. То есть все разворачивали, а мы с Ваней дежурили. Это было единственное лёгкое дежурство из тех трёх, что были в походе.

Наконец-то мы поели. За то время, пока мы бегали по скалкам (ну, не бегали, это же нарушение техники безопасности, аккуратно ходили) и прыгали через лужи, все успели проголодаться.

Следующий пункт маршрута — Уральская сопка. Мы покидали рюкзаки в палатки, спрятали инструменты и отправились в путь... Дорога не ахти, да, но жить можно. Другое дело, что путь до сопки неблизкий, и важно было управиться до темноты. Как оказалось потом, до темноты мы не управились...

...Я так надеялся сберечь свои единственные перчатки от намокания, но припорошенная снегом дыра между курумами думала иначе. Я туда хорошенько ушёл, в эту дыру, так что окончательно мокрыми стали не только перчатки, но и сапоги. Жалко. Пока идёшь, вода в носках не чувствуется, но стоит остановиться на пару минут, как она начинает замерзать прямо на тебе, брр...

Вершина Уральской сопки открыла вид на окрестности. Это уже неплохо! Мы хотя бы не попали в облако или в туман, так что подъём был оправдан хотя бы возможностью оглядеться по сторонам. Но мне там не очень понравилось. Возможно, это связано с ветром, или с холодом, или с долгим подъёмом. Я даже особо не фотографировал — не нашёл ничего интересного для себя. Кроме Вадика, естественно! Вадика я фотографировал всегда.

Мы добрались до стоянки уже в темноте. Ярослав Олегович подсвечивал путь фонарём, но смысла в этом было мало. Куда больше он пригодился на базе.

Костёр разводиться отказывался напрочь. Ребята промучились с ним никак не меньше часа, но слава Богу, что в какой-то момент дым наконец-то перешёл в стабильное пламя и мы согрелись. Я уже и не рассчитывал снова почувствовать, что могу управлять своими замёрзшими ногами.

Быстро расправившись с ужином и особо зверски прикончив тортик, мы споро свернули деятельность, залезли в палатки и повалились спать.

...А я не замерз, кстати. И Ярослав Олегович не замёрз. А все остальные замёрзли. Жалко их. Так сладко, как под Александровской сопкой я давно не спал. Тот факт, что в царстве Морфея я находился не меньше девяти-десяти часов тоже играет немаловажную роль в оценке качества сна.

Завтрак был приготовлен относительно быстро. Относительно ужина. Хотя костёр опять противился попыткам своего существования, но всё-таки был покорён. Ещё загодя, вечером я высушил свою обувь, достал сухие носки, и теперь наслаждался. Впрочем, наслаждение было недолгим, ведь после того, как мы поели, лагерь был довольно оперативно свёрнут и мы залезли под рюкзаки, отправившись на Александровскую сопку. Конечно же, мокрый снег и дыры между курумами оттуда никуда не исчезали, поэтому через полчаса мои сухие носки стали мокрыми и всё вернулось на круги своя. А ещё мне всегда приходилось догонять остальных, потому что никто никогда не ждёт, пока творческие потребности фотографа будут удовлетворены. Пока я фотографировал очередной камешек или дерево с разных ракурсов, группа успевала оторваться вперед, и я быстро прыгал, догоняя её, а дыры между курумами прыгали навстречу мне. Соответственно, я отставал ещё сильнее, пока выбирался, отряхивался от снега и говорил разные нехорошие слова. Спасать фотоаппарат тоже приходилось с завидной регулярностью.

На вершине было круто, правда. И в том и в другом смысле. Туман застилал сопку, так что мы не видели ничего, кроме, собственно, вершины, но и этого было достаточно. Очень красиво! И мои фотографические потребности возникали всё сильнее, но теперь от группы я почти не отставал, так как продвижение между камнями было затруднено. Мы сбросили рюкзаки на небольшом пятачке ровной земли, сбегали (то есть аккуратно сходили) на высшую точку Александровской и вернулись обратно. Спуск был быстр, особенно за счёт того, что с некоторых склонов мы сбегали или съезжали как с горки — просто по-другому было не спуститься. Особенно хороши были Вадик и Димочка, набравшие полные штаны снега, но удовлетворившие типично русские потребности в быстрой езде. Быстрой езде на пенке по снегу, в данном случае.

Очень скоро мы встретили Лидию Ивановну, а ещё через несколько минут вышли к подножью Александровской сопки, туда, где в царские времена располагалась радиостанция. Теперь там поляна и маленькие, не очень интересные руины.

Оставалось дождаться прибытия тех самых двухсот человек, так что мы разделились. Кто-то принялся натягивать тенты, кто-то пошёл за дровами, а кто-то взялся за вытаптывание снега на обширной поляне. Я успел приложить руку ко всему понемножку, но, конечно же, больше всего мне понравилось кататься по земле вместе с Димой и Вадиком. Зачем вытаптывать снег, если можно кататься по нему колбаской — эффективность существенно возрастает и это не так скучно. Правда, снега полон рот.

Начали прибывать первые посетители, если можно их так назвать. Не помню уже, кто пришёл первым — мы сидели на этих маленьких руинах и мерзли. Теперь, с прибытием свежих сил мы могли начать требовать. Требовать термосы. Кто-то предоставлял нам тепловое чайное финансирование, кто-то наоборот саботировал попытки согреться путём обстрела снежками. Надо было сразу включаться в контрбатарейный огонь, но тогда я ещё не думал, что играть в снегу для согревания — хорошая идея. А зря.

Пока группы кучковались в разных местах поляны, фотографировались со снеговиком, слепленным Вадиком и Димой, и, конечно же, поднимались на сопку (ради чего они сюда и приехали), мы царственно мерзли, развалившись, на этот раз, на своих рюкзаках. Когда мерзнуть мне стало совсем невмоготу, я всё-таки решился включиться в снежную войну, устроенную Ярославом Олеговичем, и не пожалел. Точнее, почти не пожалел — если бы не снежок, прилетевший мне в глаз, я был бы доволен на всю сотню процентов.

Битва длилась, хоть и с перерывами, не меньше двух часов, и позволила нам в тепле скоротать время до прибытия автобуса. Когда он наконец прибыл, мы поняли, что действительно порядком устали за прошедшие два дня… Дорога до Челябинска была быстрой, видимо потому, что мы спали как минимум часть маршрута.

Бордуновский Михаил